Речь в данном случае пойдет об известном педиатре, крупном администраторе Тамаре Михайловне Цыгало-вой. Всякий раз, встречаясь сегодня с этой энергичной, цветущей женщиной, вспоминаю как 10 лет назад ее впервые привел ко мне сын: ходить без посторонней помощи она практически не могла. Состояние Тамары Михайловны было ужасным: передо мной стояла до предела истощенная женщина с вздутым животом, через тонкие стенки которого с уродливо набрякшими венами («голова Медузы») просматривались бугры измененной печени. 

Такими были последствия ее двенадцатилетнего лечения после отравления грибами, вызвавшего гипертрофический цирроз печени. 

Тамара Михайловна буквально погибала, когда созванный в Центральном институте гастроэнтерологии консилиум решил, что продлить ее жизнь может только операция по удалению двух третей измененной печени, после чего оставшаяся треть, меньше затронутая болезнью, сможет какое-то время выполнять свои функции. Когда больная со свойственной ей прямотой спросила: «Ну, а жить-то я буду?», то в ответ услышала, что будет — и не меньше года.
Согласитесь, такой ответ вряд ли улучшит настроение любого из нас: жить в полном сознании того, что смертный приговор вынесен, и только исполнение его отсрочено на некоторое время, — нагрузка для психики человека непереносимая.

 К счастью, для Тамары Михайловны ей рассказали о моей лекции, с которой я выступала на биологическом факультете МГУ, поэтому она имела некоторое представление о моих работах.
Поскольку состояние больной ухудшалось с каждым днем, ее в конце концов привезли ко мне. При встрече я сказала, что с подобными случаями не встречалась, но учитывая безвыходность положения готова взяться за лечение, если Тамара Михайловна со своей стороны будет помогать мне. Скажу сразу: результат превзошел все ожидания, но путь к успеху был долгим и трудным. Главная трудность состояла в том, чтобы насколько это возможно, снизить поступление усвоенных пищевых веществ в печень, и тем самым ограничить функции больного органа. Но как добиться этого, если без пищи человек существовать не может, а пищевые вещества обязательно будут раздражать печень.
Выход был только один: насколько возможно ограничить количество потребляемой пищи при всемерном улучшении ее качества, что мы и сделали. Оказалось, что Тамара Михайловна нормально существует и ее болезнь не прогрессирует только тогда, когда она съедает в сутки не больше двух столовых ложек пшеницы. Никакие другие продукты в ее суточный рацион не входили. Разумеется, пшеница была пророщенная, т. к. ее отличает богатство питательных веществ, а также самых различных витаминов, содержание которых в десятки раз выше, чем в непророщенной.
Здесь, думается, следует упомянуть об одной тонкости, которую мы сразу не учли. Когда нам удалось установить, что для питания Тамары Михайловны лучше всего подходит пшеница, мы вдруг заметили, что моей пациентке стало хуже. Лихорадочно начала работать мысль, пытаясь найти причину: ведь это были первые, а значит и самые трудные и ответственные шаги в процессе лечения. Что же в конце концов оказалось? Да всего лишь то, что пшеница была взята из элеватора, где ее в полном соответствии с технологией хранения протравили. После этого случая я взяла для себя за железное правило: не разрешать для лечебного питания пшеницу и другие зерновые культуры, пока сама не проверю своим биолокационным методом исследований, насколько они съедобны.
При разработке рациона питания Тамары Михайловны пришлось столкнуться и с другой трудностью: несмотря на то, что в пророщенной пшенице содержится большое количество разнообразных витаминов, витамина С в ней явно недостаточно, а в нашем организме он не вырабатывается. Надо было найти такой его источник, который не действовал бы отрицательно на поджелудочную железу: у моей пациентки она тоже была поражена.
Врачам известно, что люди, страдающие воспалением поджелудочной железы, не переносят не только овощей и фруктов, но даже соков из них. Организм Тамары Михайловны не принимал и травяных соков, которыми я иногда лечу людей, предписывая пить эти соки буквально по каплям. Они исключительно эффективны, но добывать их трудно, и еще труднее сохранять их целебные свойства в течение зимы.
Выручила нас в этой казалось бы тупиковой ситуации краса русских лесов — сосна. В ее молодых побегах витамина С содержится в четыре раза больше, чем в плодах болгарского перца, считающегося по этому показателю рекордсменом. Из свежей хвои и побегов моя пациентка готовила волшебный напиток, не причинявший вреда ее больным органам. С вечера наряду с пшеницей она замачивала на 12 часов в хорошей воде пучок молодых веточек, на следующий день доводила эту воду с замоченными в ней побегами до кипения, после чего минут двадцать выдерживала напиток на медленном огне и пила вместо воды. Попутно замечу, что синтезированными «чистыми» витаминами, продающимися в аптеках, я не пользуюсь. Они оказывают на организм человека, особенно больного, слишком резкое воздействие, т. к. должны еще «вписаться» в его внутреннюю среду. Витамины же, содержащиеся в растениях, лишены этого недостатка, поскольку они уже включены в биологический цикл живых организмов.
Я так подробно рассказываю вам о всех особенностях лечения Тамары Михайловны лишь для того, чтобы вы поняли, насколько важен индивидуальный подход к каждому больному. Ведь даже одна и та же болезнь протекает у разных людей по-разному, и искусство врача в том и состоит, чтобы учесть индивидуальные особенности каждого из них.
Поэтому когда я вижу громадные залы, заполненные фанатичными поклонниками того или иного целителя, ждущими от него мгновенного излечения всех болезней разом, то испытываю сложные и противоречивые чувства. Чисто по-человечески я сочувствую этим людям, желаю им здоровья, без которого сама жизнь нам не в радость. Но как врач, ученый, гражданин не могу избавиться от чувства вины перед людьми, вины и моей личной, и нас, врачей и ученых в целом, за то, что так ничтожно мало делаем для образования наших соотечественников, для ознакомления их с достижениями современной биологической науки, которая, избавляя человека от по-детски наивной веры в чудеса, дает ему взамен понимание законов, управляющих жизнедеятельностью живых организмов. Зная их, люди получают возможность осознанно следовать им в повседневной жизни, побеждать преждевременную старость, сохранять до последних своих дней ясность ума и мудрость суждений.
В своей врачебной практике я никогда не забываю об этом и начинаю лечение с того, что объясняю больному причины его заболевания, смысл тех или иных моих назначений, эффект, который они должны дать. Как только пациент поймет все это, моя повседневная опека становится не просто излишней, а нежелательной. Поэтому все мои больные лечатся, как принято говорить, амбулаторно, а по сути дела — самостоятельно, лишь изредка приезжая ко мне, чтобы я могла проконтролировать ход выздоровления и, в случае необходимости, внести коррективы в стратегию и тактику лечения.
Завершая рассказ об исцелении Тамары Михайловны, хочу сказать, что совместными усилиями нам удалось победить ее смертельно опасную болезнь. Желудочно-кишечный тракт приведен в такую норму, которая недоступна сегодня подавляющему большинству так называемых «практически здоровых» людей. Желудок уже не растянут, а приобрел свой естественный объем. Как только это произошло, тут же закрылся клапан, отделяющий его от двенадцатиперстной кишки. Полностью восстановились естественные функции тонкого кишечника, который уже не доставляет печени хлопот, ставших в свое время причиной ее заболевания. Печень приняла естественные размеры и вернулась на свое исконное место в подреберье. Нормализовалась и функция поджелудочной железы.
Как только был приведен в норму толстый кишечник, сразу же начал улучшаться внешний вид Тамары Михайловны, наладилась и терморегуляция ее организма. Во время болезни она постоянно зябла, т. к. за 12 предыдущих лет медикаментозного лечения микрофлора ее толстого кишечника была практически истреблена. А именно обитающие в нем бактерии, выделяя в процессе жизнедеятельности тепло, превращают нашу толстую кишку в своего рода батарею центрального отопления. Она и расположена в брюшной полости так, что согревает все наши внутренние органы. Как только мы восстановили бактериальную флору толстого кишечника, а для этого пришлось засевать ее практически заново, исчезло и постоянное ощущение озноба, мучившее мою пациентку.
Богаче стал и рацион питания Тамары Михайловны. Ей было разрешено выпивать в течение дня стакан сока. К кашке из пророщенной пшеницы добавились морковка, петрушка, затем лук, чеснок, а там и немножко свеклы. Когда ей были разрешены не только тертые овощи, но и овощные отвары, ее меню обогатилось вкуснейшим овощным супом. Питается она по-прежнему один раз в день, причем количество потребляемой ею пищи составляет 250–300 г.
В заключение добавлю, что смертельно больная в недавнем прошлом женщина сегодня везет такой воз домашних забот, которые были бы не под силу и более молодой «практически здоровой» хозяйке, успевая еще и работать, да так, чтобы не только обеспечивать благосостояние семьи, но и всерьез подумывать о приобретении дачи.
Можно до бесконечности спорить, сколько калорий, какое количество белков, жиров и углеводов необходимо человеку для поддержания нормальной жизнедеятельности его организма, утверждать, что назначаемые мной рационы питания грозят людям дистрофией и прочими неисчислимыми бедами. Но ведь недаром же говорят, что факты — упрямая вещь. Их не переспорит самый хитроумный полемист.
Поэтому не будем вступать в бессмысленные дискуссии со сторонниками «полновесного» питания, а сопоставим их «достижения» с теми реальными результатами, которые дает людям целебное питание и одна из его разновидностей — питание лечебное.
В первом случае — массовое ожирение и практически поголовное заболевание хроническими болезнями, настигающими людей как только исчерпываются их приспособительные ресурсы, бездарно растрачиваемые в процессе избыточного питания противопоказанными нам продуктами.
Во втором — подлинное, а не практическое здоровье, духовный и физический расцвет человека, исцеление хронических болезней, если он успел обзавестись ими, питаясь по рецептам