Потогонные травы, прежде всего, способствуют выведению жидкостей из человеческого тела, иногда потогонные средства являются жаропонижающими (например, ацетилсалициловая кислота).
Как видно из характеристики психологии шизофреников, корреляции у них с преступностью должны быть особенно велики. Здесь прежде всего приходится считаться с особенностями социальных установок шизофреников, проистекающих из их эгоцентризма, эмоционального притупления, полного безразличия к интересам окружающих, жестокости, наклонности к импульсивности и бредовых идей преследования, толкающих на различные агрессивные действия. Естественно, что из всех случаев вполне выраженного душевного заболевания, при котором совершаются те или другие правонарушения, на первом месте по частоте нужно поставить именно шизофрению. Характер преступлений, совершаемых больными этого рода, не всегда одинаков; он при этом варьирует в значительной мере в зависимости и от стадии болезни. При вполне выраженной картине психоза наиболее частым правонарушением являются убийство и различного рода насилия. На преступление в данном случае толкают прежде всего бредовые идеи; нападения делаются на воображаемых врагов с целью мести или защиты, В силу замкнутости шизофреников и тенденции скрывать свои внутренние переживания и ничем не выдавать имеющихся у них бредовых идей нападения на окружающих часто бывают совершенно неожиданны и потому представляют большую опасность. Ближайшими механизмами совершения преступлений в других случаях являются императивные галлюцинации или внезапно возникшие импульсы, благодаря которым жертвами нападений могут оказаться совершенно случайные, первые попавшиеся на пути люди. Чаще всего все-таки от агрессивности шизофреников приходится страдать их близким родственникам, вообще окружающим или сослуживцам. Сравнительно нередко жертвами шизофреников делаются врачи, с которыми связывается бред их пациентов-шизофреников. Чаще всего это имеет место с врачами-психиатрами, но нередко это бывают врачи других специальностей. Опасность естественно более велика, если речь идет о первом периоде болезни, когда ее проявления не так бросаются в глаза, в особенности если внимание лечащего врача, например венеролога или уролога, сконцентрировано на том, что относится только к его специальности. Нужна иметь в виду, что на почве различных неприятных ощущений, имеющих прямое отношение к существу болезни, у шизофреников легко могут возникнуть не только ипохондрические представления, но и прямо ипохондрический бред. Бывают случаи, когда шизофреник добивается у врачей специфического лечения, не страдая сифилисом. Естественно, что, не получая освобождения от своих болезненных явлений в силу самого существа болезни, шизофреник может придти к выводу, что дело в нежелании врача помочь ему или даже в наличии злого умысла. Особый тип убийства, свойственный шизофреникам, можно наблюдать в том случае, когда больной, стремясь к самоубийству, вместе с тем убивает и своих близких. Стремление к самоубийству у шизофреников вообще довольно велико, особенно в начальных стадиях и остром периоде болезни. В некоторых случаях в самоубийстве шизофреник видит единственное средство избавить себя от мучений, от грозящей гибели, от преследований воображаемых врагов. При этом, не видя для себя никакого выхода, он стремится убить и своих близких, чтобы избавить и их от страданий. Иногда при этом дело ограничивается только убийством других, для совершения же самоубийства не хватает решимости. Те особенности психики шизофреников, которые связаны с их архаистическими тенденциями, заставляют некоторых из них особенно упорно держаться старых взглядов, иногда в подчеркнутой форме, и относиться резко отрицательно к новым воззрениям, разным реформам и новым, более совершенным формам жизни. При известных условиях такой шизофреник может оказать сопротивление властям или по крайней мере выступить с резким порицанием их действий, может проявить религиозное изуверство, антисемитизм и т. п. Преступления, совершенные в препсихотическом состоянии, носят отчасти тот же характер, т. е. представляют тот или другой вид насилия над личностью, иногда это кражи, мошенничество, растраты не принадлежащих больным ценностей. Преступления этого периода не представляют чего-либо отличного от того, что наблюдается у шизоидных психопатов. Ринденкнехт предложил особое название—«криминальные гебоиды» для тех шизоидных психопатов, у которых стремление совершать различные правонарушения особенно велико. Следует отметить, что по некоторым работам можно думать о больших корреляциях с преступностью субъектов астенического сложения, чем у пикников. Наиболее обычные преступления шизофреников с явными признаками слабоумия — это бродяжничество, нищенство, проституция, отчасти воровство. Заключения эксперта по отношению к преступлению, совершенному в состоянии вполне выраженной болезни, не представляют затруднений; оно не может быть вменено в вину, и в зависимости от степени его социальной опасности принимаются те или другие меры судебно-медицинского характера. Такой же подход должен быть, если в личности уже наступило несомненное болезненное изменение, хотя и нет вполне выраженной болезни. Конечно наибольшая трудность здесь заключается в точном установлении, что эти изменения являются действительно началом болезни, а не проявлением шизоидной психопатии. По отношению к последней, как и к другим случаем психопатий, приходится исходить из анализа всех особенностей елучая. Сама по себе психопатия не является чем-то исключающим вменение, но могут быть в отдельных случаях под влиянием каких-либо особых условий такие сдвиги в психическом функционировании, что состояние правонарушителя приравнивается к психозу.
