Потогонные травы, прежде всего, способствуют выведению жидкостей из человеческого тела, иногда потогонные средства являются жаропонижающими (например, ацетилсалициловая кислота).
Всякое тяжелое соматическое заболевание всегда сопровождается более или менее значительными изменениями в нервно-психической сфере, вызывая различные неприятные ощущения, действуя на настроение и на течение психических процессов вообще. В особенности это относится к инфекциям, при которых играет большую роль как повышение температуры, так и отравление нервной системы токсинами. До недавнего времени сведения об инфекционных психозах были довольно отрывочны, потому что заболевания этого рода наблюдались главным образом интернистами, и психиатры с ними сравнительно редко имели дело. Но развитие эпидемий в период 1918—1923 гг. дало возможность врачам сильно пополнить свои знания в этой области. Особенно много пришлось поработать в этом отношении русским психиатрам, которые собрали очень большой и ценный материал. Последний особенно богат по отношению к сыпному тифу (работы II. И. Гиршберга, В. А. Гиляровского, А. И. Винокуровой, Д. А. Аменицкого, Н. И. Скляра, А. В. Триумфова, А. Г. Иванова-Смоленского и др.). Психозы при инфлуенце изучались главным образом немецкими исследователями, из которых особенно ценные данные собрали Клейст и Вальтер. Накопление новых материалов дало возможность более точно уяснить сущность симптоматических психозов и изменить во многих отношениях общепринятые в прежнее время взгляды. Так, пришлось отказаться от строгого разделения, которое проводилось в прежнее время между лихорадочным и инфекционным делирием. Выяснилось, что всякое лихорадочное состояние может сопровождаться делириозными явлениями и что последние могут быть вызваны исключительно одним отравлением, развиваясь иногда в периоде, когда нет еще повышения температуры или, наоборот, когда оно уже закончилось. Невозможность указать какие-либо существенные признаки, на основании которых можно было бы различать клиническую картину в том и другом случае, заставляет думать, что реакция психики как там, так и здесь более или менее одинакова. Не проводится по существу разницы также и между собственно инфекционным бредом, инициальным и бредом колапса. Время появления психической реакции вообще имеет значение, так как зависит от различных моментов, выяснение которых очень существенно с точки зрения установления патогенеза психоза в целом. Иногда здесь приходится считаться с конституциональными моментами, иногда с индивидуальными отличиями, нередко также с характером самой инфекции. Так называемый инициальный бред, делирий, развивающийся еще до повышения температуры, особенно часто наблюдается при брюшном тифе и оспе. Бред коллапса свойственен более тяжелым случаям, сопровождающимся сильным истощением, но психические изменения во всех случаях вызываются в конце концов отравлением токсинами. Параллельно с этим все больше устанавливается взгляд, что всем инфекциям свойственна более или менее одна и та же картина. Хотя отдельным инфекциям могут быть присущи известные особенности, все же можно говорить об одном типе инфекционного делирия, общем всем инфекциям. Эта эволюция во взглядах нашла себе выражение в концепции Бонгеффера об экзогенном типе реагирования, куда относится и картина делирия. С точки зрения Бонгеффера мозгу во многих случаях на самые различные моменты, в частности инфекции и интоксикации, свойственно реагировать более или менее одинаковым образом. К таким типовым реакциям вместе с аментивными и некоторыми другими состояниями относится и картина делирия, которая более или менее одинакова не только при различных инфекциях, но и при интоксикациях, например алкогольной. С этой точки зрения понятно сближение картин бредовых переживаний при острых инфекциях и при белой горячке, ввиду чего в обоих случаях говорят именно о делириях. Таким образом приходится думать, что структура инфекционных психозов, в частности делирия, зависит не столько от характера воздействовавших моментов, сколько от способности мозга реагировать известным образом, определяемым как бы существованием в нем особых предуготованных механизмов. Нужно считаться, с другой стороны, не только с тем, что характер реакции остается один и тот же при самых различных экзогениях, но и с тем, что один и тот же экзогенный момент, одна и та же инфекция может вызвать у разных лиц различные картины как в смысле интенсивности явлений, так и в смысле их структуры. Способность давать делириозные реакции особенно свойственна детям и молодым субъектам, а также женщинам. Она, представляя значительные индивидуальные отличия, меняется с возрастом и в особенности с изменениями на почве предшествовавших инфекций, равно как и других заболеваний и интоксикаций. Давно установлено, что например у алкоголиков очень часто развиваются особенно тяжелые картины делирия с возбуждением и затемнением сознания. Делирий представляет самый частый тип реагирования на инфекцию. Другим таким типом, тоже относящимся к экзогенному типу Бонгеффера, является аментивный симптомокомплекс. Хотя во многих случаях в клинической картине перемешаны элементы того и другого, все же это—два разные типа. В каких случаях нервная система будет реагировать делирием, в каких—аментивным состоянием, зависит от различных и не всегда ясных причин. Можно считать, что делирий является более активной реакцией и свойственен более здоровому мозгу. На него можно смотреть как на защитную реакцию, понятную с точки зрения процессов возбуждения и торможения в нервной системе. При делирии приходится считаться с возбуждением анализаторов. Аментивному симптомокомплексу свойственно торможение интегрирующих функций мозга. Так как здесь поражаются глубже лежащие психические слои, личность и сознание «я» затрагиваются более резко, и все явления вообще носят штемпель более тяжелого поражения мозга. Естественно, что этот симптомокомплекс развивается преимущественно в особенно тяжелых случаях, когда истощение достигает своего максимума; при этом в основе этого истощения может лежать не только инфекция, но и другие соматические заболевания, например большие потери крови. Иногда развитию именно аментивного состояния как типа реакции способствует первичная слабость мозга от рождения или известная инвалидность его на почве других психозов. По нашим наблюдениям больные с артериосклерозом и шизофренией обычно дают не делириозную, а аментивную реакцию. Кроме делириозных и аментивных состояний свойственное инфекции отравление нервной системы может дать более или менее длительные состояния психической постинфекционной слабости. Иногда к действию отравления присоединяется разрушение нервной системы, которое частью вызвано тем же отравлением, а главным образом обусловлено более или менее мелкими, но обыкновенно многочисленными кровоизлияниями, свойственными всем инфекционным заболеваниям, в особенности сыпному и брюшному тифам. Таким образом кроме состояний преходящей психической слабости к постинфекционным психозам присоединяются стойкие состояния более или менее резко выраженного слабоумия. Часто наблюдающиеся в таких случаях размягчения на почве кровоизлияний ведут к тому, что в клиническую картину входят обычно и очаговые симптомы. Все эти состояния заслуживают особого описания. Нужно заметить при этом, что здесь имеются в виду собственно инфекционные заболевания, в которых генез сводится исключительно к действию инфекции. Но последняя иногда может быть толчком для развития психоза, который имеет вообще иной генез и большей частью развивается без всякой инфекции. Так отмечается, что во время какого-нибудь инфекционного заболевания или непосредственно после него появляется первый приступ маниакально-депрессивного психоза или начинается шизофрения; у алкоголиков нередко вместе с воспалением легких или другой инфекцией развивается белая горячка. Хотя на картину этих, равно как и некоторых других психозов, развивающихся в связи с инфекцией, последняя часто накладывает отпечаток, все же они не могут относиться к инфекционным и рассматриваются в других местах в зависимости от их сущности.
