Самый трудный случай был у меня с одиннадцатилетней жительницей г. Салавата Гулей Г. К слову, в отличие от профессиональных травников, никакого приема больных я не веду. Иногда лишь помогаю родственникам, друзьям и близким знакомым.

И когда пришла незнакомая женщина с девочкой, намерен был тотчас отказать ей, как бы не умоляла. Но женщина, осознав безуспешность настойчивых просьб, попросила воды, чтобы дать ребенку запить лекарство. Сказала, что с дочкой пришли ко мне прямехонько из Республиканской детской больницы.

 И я поневоле был вынужден выслушать грустный рассказ. Гуля была больна астмой с двухлетнего возраста. Не справясь с болезнью, врачи сразу посадили девочку на гормональные препараты. Я ужаснулся, узнав, что сейчас она принимает от 12 таблеток преднизолона в день! Ездили в Москву, во Фрунзе, еще куда-то, пробовали лечиться рефлексотерапией у модного и знаменитого тогда Кандарова – безуспешно…

 Врачи на сей раз сочли необходимым предупредить мать, что дела совсем плохи и, как ни тяжко, надо быть готовой к самому худшему. Поэтому она ухватилась за меня, как за последнюю соломинку. Деться мне было некуда. Не устоял перед умоляющими взглядами девочки и ее матери. В их глазах вспыхнула и засветилась робкая надежда.

Решил: будь что будет. Не отпускать же обреченного ребенка ни с чем, не оказав никакой помощи. Это было летом 1987 года. Я не мешкая отправился собирать травы. Багульник, допустим, иной раз можно купить в аптеках, но о мелкой жгучей крапиве там и слыхом не слыхивали. Ею и в народной-то медицине пользуются очень редко.

От двудомной крапивы она резко отличается мелкими, более темными листьями размером с ноготок, невысоким росточком и чрезвычайно злой жгучестью. Ее не найдешь ни в лесу, ни в поле. Это сугубо деревенская жительница, растущая вдоль заборов, возле амбаров и бань. За сильную жгучесть и темный цвет башкиры называют ее «черной крапивой». Для лечебных целей ее принято собирать в начале цветения.

Но мне в середине лета пришлось брать ее уже обсемененную. При сушке семена обсыпались, однако я не стал их выбрасывать, ввел в смесь как самостоятельный компонент, добавляя в каждую дневную дозу по одной чайной ложке. Смесь состояла из двух предельно полных столовых ложек багульника, одной столовой ложки листьев крапивы, ее семян, одной столовой ложки травы фиалки трехцветной, одной чайной ложки корней валерианы, эфедры хвощевой. Этот вид эфедры у нас не растет, ее мне привезли с юга в очень малом количестве, поэтому в смесь добавлял чисто символически – по трети и даже четверти чайной ложки в истолченном виде на дневную дозу. Заваривать в 1 литре кипятка, нить по полстакана 4 раза в день.

После первого большого курса, состоящего из 18+26+20 дней, у девочки наступило улучшение. Она начала посещать школу. В перерывах между малыми курсами принимала по 1 столовой ложке 5 – 6 раз в день отвар корня копытня (2 грамма на стакан кипятка). В лечении был еще один важный момент: девочка ежедневно принимала по 1 грамму 4 раза в день истолченный в порошок и просеянный через ситечко корень солодки. Этот удивительный корень представляет собой нечто вроде гормонального препарата, только растительного происхождения, а не химического. Он и должен был постепенно вытеснить предписанный врачами преднизолон, ибо ни в коем случае нельзя было отменять его резко, одним махом.

Условились, что с началом лечения девочка снизит количество таблеток до девяти. Затем с каждым малым курсом мы стали откидывать по одной таблетке и в конце лечения свели их на нет. За год мы провели 3 больших курса, причем последний был чисто профилактический, для полной стабилизации организма.

Уже в конце второго лечебного курса, занявшего у нас три зимних месяца, девочка сообщала в письмах, что она совсем перестала задыхаться даже при выполнении физических упражнений на уроках физкультуры. Лишь недавно опасавшаяся сделать лишнее движение, с паническим ужасом ожидающая очередного мучительного астматического приступа, Гуля через год, летом 1988 года, поехала на отдых в Сочи.

Брала с собой в дорогу травяной сбор, но он больше не потребовался. Осенью на всякий случай, чтобы избежать неожиданного обострения при эпидемической волне гриппа, девочка приняла дополнительный небольшой курс лечения, запивая порошки солодки отваром смеси багульника с крапивой – другие компоненты не стал добавлять.

 Говорить об окончательном излечении пока воздерживаюсь, хотя в первые три с половиной года жалоб на нездоровье больше не поступало. Потом переписка и вовсе затихла.